История с последним письмом Долматова в очередной раз убедила меня в том, что мы живем в мире подтасовки фактов. И если подобное со стороны власти уже привычно, то со стороны либеральной журналистики вызывает оторопь.

Мода на новую искренность, о которой так много говорилось в последние годы, — это отрыжка общества на ту ложь, которой нас потчует ежедневно «кровавый режим». Однако, по всей видимости, за прошедшее время мы не столько устали от бесконечного вранья, сколько привыкли жить в парадигме утаивания, умалчивания и подтасовке фактов, что для меня означает только одно: к провозглашенной новой искренности либеральные журналисты и либеральная общественность не готовы. Мы разучились следовать правде. А как известно из классической литературы, ложь можно победить только правдой — ни полуправдой, ни созданием каких-то мифологических существ это сделать невозможно.

У нас все стало как-то предельно просто: вот здесь кровавый режим с дубинками, а здесь добрые граждане. Кровавый режим все врет, и там все ужасные, а добрые граждане — белые и пушистые. И все проступки героя «стороны света» либеральной прессой заминаются или как-то припорашиваются. И ролики в интернете, когда на Болотной граждане действительно кидались асфальтом или кого-то пытались побить палками, все предпочитают забыть. Меня всегда дико это раздражало, потому что если ты начинаешь скрывать от людей правду, даже если она не очень приятная, то ты тем самым сам становишься частью коллективного Путина.

Нельзя держать людей за дураков и считать, что всю правду им знать не нужно. Народ, дескать, не разберется в том, что похищение Развозжаева незаконно, если узнает, что бывшая девушка Развозжаева стала писать о нем какие-то критические заметки, а он сам дал показания следствию. Но это не так. Давайте будем честно говорить о том, что происходит. Потому что в противном случае это ничем не отличается от времен советской, а потом и путинской пропаганды.

Эта ситуация была наглядно продемонстрирована историей с последним письмом Долматова. Неужели журналист Кашин, публикующий страницы переписки, которые достал писатель Шаргунов, думал, что люди настолько глупы? И если им рассказать, что парень признавался в употреблении наркотиков и ведении беспорядочного образа жизни, то герой померкнет? Почему в тот самый момент, когда мы ищем виноватых в этой страшной трагедии, мы жертвуем правдой? И это мои главные вопросы к Кашину и к другим журналистам, которые молчали о том, что есть и четвертый листок письма с признаниями Долматова. Это непрофессиональное передергивание, непонятно ради чего. Мое отношение к Долматову не изменилось после того, как я узнала, что он употреблял наркотики. Нельзя публиковать часть предсмертной записки. Нельзя трактовать фразу «я не хочу возвращаться предателем» в том единственном смысле, что парень настолько любил родину, что ему было стыдно за свой отъезд. Одной из трактовок этого предложения может быть также то, что Долматов признался в сотрудничестве с российскими спецслужбами: возможно, его прижали, а он дал показания. Но почему-то даже проговорить или написать эту версию никто не решается, хотя, после прочтения письма она у многих закрутилась в голове.

Почему тот же Кашин, авторитетный журналист, решил, что слова про наркотики и про жизнь Долматова показывать нельзя? Это для того, чтобы наконец либеральная общественность, как бы это цинично ни звучало, получила реальную жертву кровавого режима?

Это дико несправедливо прежде всего по отношению к самому Долматову и к тем людям, к которым журналистское сообщество взывает. Человек не перестает быть правым от того, что у него есть какие-то огрехи. Среди нас нет святых людей, у каждого из нас есть поступки, за которые в той или иной степени стыдно, и свои скелеты в шкафу. Вопрос в их масштабе и в том, насколько честно и искренне человек сражается за благородные цели.

Оголтелая либеральная общественность, которая передергивает факты, ничем не лучше, чем те люди, которые пропагандируют на федеральных каналах. Просто у последних больше ресурсов. В итоге, боюсь, может оказаться, что это будет единственным нашим отличием, а правда в этом противостоянии вообще будет потеряна: ее нет нигде, и никто ее не ищет. А мне кажется, что люди больше всего нуждаются в правде.

Мы должны признавать очевидные вещи: на Болотной были агрессивные люди, провокаторы; история с Гиви Таргамадзе является темной и сомнительной; Долматов признался, что когда-то употреблял наркотики. Но это все не перечеркивает их подвиг, когда они выходили на митинг 6 мая, преследовали по политическим мотивам и сажали в тюрьму. И эти проступки совсем не означают, что людей можно в мешке вывозить с Украины.

Давайте перестанем врать самим себе и тем людям, за интересы которых мы боремся. Люди разберутся, они не дураки, они поймут, чем отличаются многомиллионные хищения Сердюковых от какой-то мелкой истории в небольшом бизнесе предпринимателя Х, который поддерживает протестное движение.

Моя позиция заключается вот в чем: если человек разделяет идеи протестного движения, и завтра я узнаю, что он, как Немцов, нелицеприятно о ком-то говорит в телефонных разговорах, я не стану его меньше из-за этого уважать. Все мы люди. И не надо занимать лицемерную позицию, которую сейчас занимает власть: «Посмотрите, у людей, которые борются за правду, рыльце-то в пушку!» Потому что в этой логике системе могут противостоять только чистые старцы, коллективный Нельсон Мандела или Будда, который отринул все и пришел к нам ниоткуда, из космоса. А я готова прощать людям какие-то их прегрешения в прошлом или какие-то их поступки, которые вызывают вопросы, если они действительно сегодня искренне хотят сделать для страны что-то позитивное, что-то в ней поменять.

Не нужно создавать героев времен ленинской революции — безупречных борцов из стали. Не все такие. И это то, о чем нужно говорить и размышлять. Кто эти люди? Где на самом деле правда? А иначе мы получим пропаганду с двух сторон, и ничего больше, кроме пропаганды — ни новых смыслов, ни решений, ни выборов.

(Песню поёт внучка Б.Н.Ельцина.Музыка Андрея Державина)