В Париже меня обеспечили хорошей охраной, плюс сервис, чтобы не промокнуть под дождем

Источник. Там видео ещё небольшое

Сколько себя помню, всегда мечтала уехать из Краснокаменска, в котором появилась на свет. И не стала, как Ассоль, ждать появления алых парусов, а поплыла сама их искать. Против течения...
Жили мы бедно. Лишних денег не было, одежду я донашивала за сестрой. Отец работал шахтером, добывал уран.

Когда мне исполнилось два года, он ушел из семьи, оставив в приданое звучную фамилию — Боня. Присылал открытки на день рождения, на Новый год. Иногда наведывался в гости, с конфетами. Для нас с сестрой это были счастливые вечера — папа пришел! Мы кричали, пищали, скакали вокруг него довольные. И сейчас созваниваемся, он живет в Иркутске...

Маме моей, Галине Ивановне, пришлось крутиться как белке в колесе. Помню, она давала мне денег на пельменную рядом с домом. И я, совсем еще мелкая, ходила туда обедать. Сестра Ангелина уже училась в школе, одной было ужасно скучно. Не сидеть же сложа руки! И я придумала «работу» — стала сдавать стеклянные бутылки из-под молока, на выручку покупала в дом свежие сметану, кефир.

Была у меня любимая бабушка, правда, слово это ей не нравилось, просила нас звать ее «бабой Зоей». Баба Зоя все время рукодельничала, шила нам c cестрой кукол, придумывала им обновки — никаких Барби, конечно, не было. Мое первое воспоминание о бабе Зое очень странное, но невероятно четкое. Мне три года, мы пришли к ней в гости. И вот сижу я на табуретке, слушаю взрослые разговоры и макаю печеньки в крепкий чай. Увлеклась, половина печенья ушла на дно. Выпила сколько смогла, остальное — уже противно, чаинки с размокшим песочным печеньем. Отодвинула чашку, баба Зоя нахмурилась:

— Ты чего это чай оставила?

— Невкусно...

— Ничего не знаю. Ну-ка, допивай!

Я ворчу про себя: «Ишь, раскомандовалась! Чего мы вообще к ней пришли?» Но допить все-таки пришлось. Голод и война сделали бабу Зою бережливой. Тот самый чай и многие другие уроки бабушки сослужили мне добрую службу — я не выросла транжирой и всегда думала о завтрашнем дне.

Мама ушла из больницы, где долгое время проработала медсестрой, двоих детей на эту зарплату было не вытянуть. Начала ездить в Хабаровск, закупать меха. Иногда пропадала в разъездах целый месяц — и мы жили у бабы Зои. Одни женщины в семье, но не сломались, не сдались. Над мужчинами у нас в роду вообще будто рок висел: у мамы моей ребенок умер, мальчик, муж бабы Зои разбился на мотоцикле, а до этого трагически погиб при пожаре девятилетний сын... Много в жизни ей пережить пришлось. Но бабушка была сильной, волевой, одно время даже сторожем на ТЭЦ работала!

Каждое лето мы с Ангелиной проводили в деревне — Сретенский район, рядом речка Шилка. Идем по полю, кормим птичек, муравьев, баба Зоя приметит в высокой траве ромашку, наклонится и нам показывает: «Смотрите, девочки, какая красавица. Какие лепесточки, какое солнышко внутри».

Она с восхищением смотрела на мир. Говорила, что нужно любить жизнь и слушать свое сердце, тогда все получится. Навсегда эти ее слова запомнила.

Росла я настоящей егозой, пацаном в юбке, коленки постоянно были разбитыми. Обожала «проводить научные эксперименты». Особенно увлекалась поджиганием тополиного пуха — тополя у нас перед домом стояли рядами. Пуха было очень много, поэтому когда его поджигали, выглядело это жутковато — будто пол-улицы горит! Из-за моих проделок девочкам со мной водиться не разрешали. Так что дружила в основном с мальчишками.

В двенадцать-тринадцать жутко комплексовала из-за внешности. Виной тому стал один эпизод. Я шла с одноклассницами по улице, а парень, который жил по соседству, крикнул мне вслед:

— Боже мой, девушка, у вас ножки не переломятся?

Я худющая была, ноги тонкие... Чтобы не ударить перед подругами лицом в грязь, ответила бойко:

— Не бойся, не переломятся!

Но на самом-то деле меня эта фраза в самое сердце пронзила. Следующие пару лет я парилась в трех парах колготок да еще рейтузы поддевала, чтобы ноги потолще казались. Дальше — больше. Пригляделась к рукам — ужас! Решила прятать свои палки под блузками с рукавами. Потом стала губы поджимать, потому что кто-то «губошлепкой» обозвал... Теперь понимаю: весь этот «прикид» меня, в общем-то, спасал. Город уже тогда был неспокойный. Опасный. У мамы вечером серьги с рубинами из ушей вырвали. А сколько моих одноклассниц избили, изнасиловали... До сих пор, когда вспоминаю краснокаменское прошлое, мурашки по телу.

А на меня парни и не смотрели. Худая, закомплексованная, одета плохо. У девчонок в школе романы, записочки, поцелуи. А у меня — ничего.

В восьмом классе к нам пришла новенькая, Ирина. В модных лосинах, фирменной курточке, общительная, и видно, что без башки совершенно, оторва. Мальчишки перед ней так и вьются. Разглядываю ее со своей парты, а она мне моментально бросает: «Че смотришь, дура?» Такие разговоры были в порядке вещей. Произошла у нас легкая словесная перепалка. И я решила отомстить. На День святого Валентина анонимно отправила ей плохую «валентинку», а подружке ее — хорошую. Вычислили меня по горячим следам уже к последнему уроку. На улице февраль, минус тридцать, быстрым шагом, чтобы не замерзнуть, иду домой. Сзади крик:

— Ты мне «валентинку» написала?!

Оборачиваюсь — Ира выскочила на мороз без куртки, пар изо рта, трясется от холода.

— Так ты послала, Боня?

— Не я!

— Не смей врать!

Толкает в плечо. Отступаю на шаг. Ну, думаю, если мы тут «ледовое побоище» устроим — полшколы зрителей соберем.

— Ир, я пошутила просто...

— Дурацкая шутка.

— Иди оденься, ты уже синяя.

Стоим, смотрим друг на дружку. Обеим смешно. Вот так на контрах и сдружились. До сих пор лучшие подруги. Почти каждый день созваниваемся.

Той весной 1993 года мы с Ирой решили, что пора узнать настоящую, «взрослую» жизнь. С кем только не тусовались! Даже с панками. Песни распевали на весь микрорайон, на дискотеки ходили (их то в клубе устраивали, а то колонки прямо на улице ставили, народ плясал). Однажды завалились к малознакомым ребятам в гости. Я не пила, не курила, мне и так было интересно. Разговорилась с кем-то, потом замечаю — Ирины моей нет. А сквозь музыку слышу какой-то грохот в соседней комнате. Оказалось, один из парней затащил подругу в спальню и не выпускает. Она чудом вырвалась, обманула его, мол, водички очень хочется, сейчас вернусь, а сама шепчет мне:

— Что делать, Вик?!

— Бежим скорей отсюда!
Хватаем обувь, куртки и летим, перепрыгивая через две ступеньки, с четвертого этажа на ощупь, ориентируясь по перилам — потому что в подъезде, как водится в Краснокаменске, не горит ни одна лампочка. Я на всю жизнь запомнила тот «полет». Так, наверное, Алиса падала в Кроличью нору. Как же страшно было! Мы выбежали с Ирой на улицу, а парни кричат из окна: «Если поймаем — вам хана!»

Лет в пятнадцать я почувствовала к себе интерес со стороны мужского пола. Но одно дело серенады под окном и записочки с сердечками, другое — наглые приставания. Ко мне часто лезли. Отдыхаем с Ириной в кафе, в компании. Как обычно: кого-то знаешь, кого-то впервые видишь. Смотрю на часы — домой надо, поздно. Дергаю Ирку:

— Пойдем, нам пора.

Вдруг сидевший рядом парень хватает меня за колено (я в шортах была):

— Ты никуда не пойдешь.

Понимаю, что из этих когтей не вырваться. И никто из сидящих не заступится, потому что «рулят» тюремные понятия: если девушка не твоя, за нее не «впрягаешься». В тот раз мне повезло — кто-то посторонний из взрослых вмешался. Думаю, у меня очень сильный ангел-хранитель. Даже в самые опасные моменты беда обходила стороной. Это он меня оберегал — от отчаянных поступков, от ненужных друзей. Сейчас, когда вспоминаю свою юность, становится страшно. До сих пор снятся кошмары: захожу в свой темный подъезд с побитыми лампочками и чувствую рядом чужое тяжелое дыхание...

Я всем говорила, что уеду, как только окончу школу. Сбегу из этого ужаса, буду цепляться за любой шанс, чтобы вырваться. Что нас не убивает — делает сильнее. По себе знаю. Cлучилась со мной в школе одна знаменательная история. Я на переменах не могла спокойно стоять — всегда бегала, прыгала, бесилась. Однажды подвернулась завучу под горячую руку. Она принялась отчитывать, а потом как сказанет при всех: «И вообще, ты кого из себя строишь, Боня? Думаешь, такая же, как они? — завуч показывает на стайку «богатеньких», хорошо одетых девочек из полноценных семей, у которых все в жизни сладко. Я опешила от этих слов, а она ехидно так ухмыляется: — Не получится, дорогая. Не бывает из грязи в князи».

Так обидно стало! «Ах ты, дрянь! — думаю. — Ну, я тебе покажу. Издеваешься над моей семьей? Одета я плохо? Отца нет? Ты меня еще вспомнишь, когда узнаешь, чего «нищая Боня» добилась!» Эта глупая тетка даже не догадывалась, сколько сил мне тогда придала!

Ангелина переехала в Москву первой, на какое-то время ее приютила у себя наша тетя. И вот незадолго до выпускного вечера звоню сестре:

— Ангелин, еду к тебе!

— Вика, могу вам с мамой даже денег на дорогу выслать.

— Спасибо, не надо! Жди!

Радостная побежала к маме:

— Я на вокзал за билетами.

— А как же квартира?

— Ну, мы же все решили: потом продадим. Главное — отсюда вырваться!
Мама занервничала:
— Ты, наверное, поезжай одна... Я не могу хозяйство бросить.
— Да какое хозяйство, где ты его видишь?! Хочешь остаться — пожалуйста! Твой выбор. Только дети твои будут от тебя далеко. Мы с Ангелиной ни за что не вернемся!
С трудом убедила ехать и бегом на вокзал, как будто от этого вся моя жизнь зависела: «Два билета до Москвы!»
Пару недель спустя мы тряслись в поезде, наблюдая в пыльное окно размытые пейзажи необъятной нашей родины. В маминых глазах поселился испуг, мои же просто светились от радости. Те семь дней пути в Москву были одними из самых счастливых. Мне только что исполнилось шестнадцать, и я двигалась навстречу своей мечте.

После того как и мы перебрались в столицу, стали на троих с сестрой снимать комнату. Дыры, в которых ночевали, вспомнить страшно — с тараканами, с продавленными железными кроватями. Выживали с трудом: одно время мама продавала «Гербалайф», потом была у нас эпопея с фруктовой палаткой на рынке. Купили на последние деньги тент, заплатили за место. И я, как Наташа Водянова, стояла и торговала бананами-грушами. Теперь честно могу сознаться: чтобы заработать хоть копейку, обвешивала покупателей. И все равно прогорели — слишком дорогая была аренда, слишком большая конкуренция. Пришлось свернуть свой тент.

На протяжении следующего месяца мы дружно питались макаронами, заправленными маргарином «Рама». Утром, днем и вечером.

В Москве я быстро завела друзей, и один из них, Мишка из Новогиреево, позвал меня как-то погулять в центре:

— Можно в «Макдоналдс» на «Пушке» сходить...

— Ну давай.

Повесила трубку и подпрыгнула до потолка: неужели поем по-человечески?! Доехала до «Пушкинской», как всегда, уломав тетеньку в метро пожалеть меня и пустить просто так. Заказала гамбургер, картошку, молочный коктейль и стала аккуратно откусывать по маленькому кусочку — леди из себя изображала, хотя хотелось слопать эту булку в три

укуса.

Вчерашняя выпускница школы, я даже думать не могла, чтобы учиться дальше, надо было на что-то жить. Устроилась работать в «Лото Бинго» на Цветном, потому что там брали без регистрации. Прихожу — огромный зал со столами. Выбираешь себе ряд, начинается игра. Сыплются шарики с номерами, звучит динамичная музыка. И ты как заведенная бегаешь с пачками билетов от стола к столу. Если у кого-то совпадают номера, громко кричишь «Линия!», ставишь на стол какую-то серебряную дуру. Если выигрыш, орешь «Бинго!», ставишь уже золотую дуру и получаешь от победителя на чай. В первый день посчитала чаевые и обалдела — семьдесят рублей! Парень по смене скривил губы: «Чего так мало-то?..»

С сестрой Ангелиной

Ну, думаю, с жиру бесится! Ничего себе «мало»! На две пачки пельменей хватит и еще на йогурт останется. Вот оно, счастье! Но проработала там недолго. Наглый и прыткий менеджер начал меня шпынять:

— Слышь, ты, давай быстрее!

А в тот день я как раз взялась отработать еще и ночную смену — на часах два ночи, с двенадцати утра на ногах, уже еле живая. Ну и крикнула ему в ответ:

— И так успеваю! Нечего меня подгонять.

Решение он принял моментально:

— Боня уволена!

Но я девушка с характером — развернулась и пошла к выходу, гордо бросив ему:

— Ну и пожалуйста...

На следующий день проштудировала «Из рук в руки». Нашла объявление: «В кафе требуются официантки с опытом работы, с регистрацией или пропиской». Приехала на собеседование, наврала с три короба.

— Опыт есть?

— Есть!

— А регистрация? Московская прописка?

— Конечно! Потом принесу.

Дали анкету, сижу заполняю. В графе «Семейное положение» пишу «холоста». И ничего внутри не дрогнуло. Вечером звонок: «Девушка, мы полдня хохотали над вашей анкетой. Приезжайте, вы приняты».

Официанткой проработала около года, получив невероятный опыт. Зарабатывала двести долларов, сто отдавала за комнату. Cестра тогда уже поселилась у будущего мужа, мама еще раньше переехала к любимому человеку. И я осталась в съемном жилье одна.

Потом устроилась секретаршей в компанию по производству пластиковых окон. Вроде и работа хорошая, но первую зарплату должна была получить только через месяц, а за комнату платить надо в первых числах! У родных помощи просить не стала: им самим туго, решила — сама справлюсь. Гордая очень была. Но не справилась. От комнаты пришлось отказаться. Я осталась без крыши над головой в самом прямом смысле. Тусовалась где-нибудь, пока метро не откроют, а потом садилась в первый поезд и дремала до работы. Лишь однажды, совершенно измотанная, приехала к Ангелине (они с мужем жили у свекрови):

— Можно я немного полежу у вас на диване?

Легла и вырубилась, сестра будит:

— Вик, ты прости, я сама тут на птичьих правах. Тебе лучше уехать...

Позже, когда мама с сестрой узнали про мои скитания, ругались ужасно: почему не рассказала?! А чем они могли помочь?

Ангелина тогда проводила до лифта. Мы обнялись. Идти мне некуда, на улице октябрь. Я в тонкой куртке, какой-то юбке-разлетайке. Нашла в мобильном телефон парня, с которым на работе познакомилась:

— Привет, это Вика. Помнишь, ты меня на свидание приглашал...

— Приглашение в силе. Только я прямо сейчас в «Лужники» направляюсь.

— Могу составить компанию.

— Ты где? Сейчас заеду.

Приезжает. На заднем сиденье — теннисные ракетки и несколько коробок пива. Другая бы обиделась, что ее вместо ресторана в «Лужники» везут в теннис играть, а у меня в голове одна мысль: «Боже, сколько денег этот дурак на пиво потратил...» В общем, пока он играл, я, свернувшись калачиком, спала в его теплой машине. Будит через два часа:

— Ну что, поехали?

— Куда?

— Как куда? В ресторан, ну а потом ко мне, естественно...

Вот так, коротко и ясно. Нет уж, спасибо. Любимая многими мужчинами формула «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует» не для меня. Без промедления выскочила из машины на холод и пошла к метро. А голодная была — ужас. И такая на меня накатила тоска, даже мой извечный оптимизм не помог.

Вышла на станции «Библиотека имени Ленина», брожу по центру. И тут еще проезжающая мимо машина окатывает грязной водой из лужи! А на мне единственная моя приличная одежда! Стою мокрой курицей и плачу от злости и бессилия. Какой-то иностранец остановился, протянул платок. Белый, совершенно новый. Вытерла этим платком лицо от грязи и подумала: «Вика, это знак. Возьми себя в руки. Не сдавайся».

Хотя, конечно, легко сказать! Мне всего семнадцать было... Выйду из клуба, где всю ночь протанцевала, друзья московские по домам — в душ, потом в кровать, а мне идти некуда. Машу рукой, улыбаюсь натянуто: «Ну, пока!» А сама в метро, катаюсь по кольцу. Одна, бездомная, в чужом городе — хоть волком вой. И вот однажды в вагоне опускаю глаза, а под ногами браслет золотой. Не цепочка, а массивная такая вещица. Замочек сломался, вот кто-то и потерял. Сижу и улыбаюсь: «Вот, Вика, как Бог тебя любит. Золото под ноги кидает!» Вспомнила слова бабушки: даже в тяжелые времена надо верить в лучшее. Подняла браслет. На вырученные от его продажи деньги купила еды и продержалась какое-то время.

Среди участниц конкурса красоты Miss Earth 2001 на Филиппинах (3-я справа в верхнем ряду)

Потихоньку я встала на ноги, заплатили в конторе первую зарплату — ситуация с жильем выправилась. Секретарем я зарабатывала очень неплохие деньги, смогла уже не комнату, квартиру снимать! И на еду, и на одежду, и на развлечения хватало. А через несколько месяцев я впервые в жизни по-настоящему влюбилась.
Мы познакомились в ночном клубе с символичным названием «Монте-Карло» и были вместе пять лет. Жизнь стала напоминать сказку, в какую попала героиня Джулии Робертс из фильма «Красотка». Мой возлюбленный был мне и отцом, и наставником, и другом: показал мир, помог определиться с учебой. Помню свою первую европейскую вылазку, первый поход в дорогой магазин.
— Вика, выбирай что хочешь.

Вижу туфли красивые. Есть в черном и сером цвете. Говорю:

— Не знаю, какие взять...

Отвечает не задумываясь:

— Бери обе пары.

Я тщательно скрывала, что не сильна в кулинарном искусстве. Просила маму приехать ко мне перед свиданием, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Однажды чуть не прокололась — любимый приехал раньше времени. Слава богу, позвонил, выходя из машины. Я быстренько спровадила маму, пока он поднимался на лифте. Ставлю на стол борщ, фаршированные перчики. Сажусь напротив, нарядная, с прической. Прямо степфордская женушка. Он смотрит на меня выжидающе.

— Ну, что ты? Ешь, дорогой.

— Тебе не кажется, что чего-то не хватает?

— Нет...

Выяснилось, что я не подала ни ложки, ни вилки. Посмеялись — ему нравилась моя простота. А я думала, что все закончится. Не верила в сказки... Даже рядом с ним. Поэтому постоянно настаивала на своей независимости, повторяла, что в состоянии сама разобраться со своей жизнью. Он злился: «Да что ты о себе возомнила? Приехала из своего Краснокаменска и думаешь, Москва тебе по зубам?»

Бил по больному... Перед глазами вставала грозная завуч со своим «из грязи в князи». Обижалась, злилась на него и мечтала показать, на что я  способна. У меня не было ни суперталанта, ни престижного вуза за плечами. Но уже тогда я знала наверняка: нельзя сидеть сложа руки — проиграешь. Он много для меня сделал, лишь одно у него не получилось — поверить в меня. В то, что смогу чего-то добиться сама. Неудивительно, что наши отношения сошли на нет. Он очень долго не мог меня отпустить, хотя вместе мы фактически жили только первые три года, дальше просто встречались. Пока не расстались окончательно.

Вскоре я впервые отправилась в Америку. Никогда не была транжирой, почти все деньги, которые он мне давал, откладывала на черный день. А тут сгоряча потратила все. И ни разу не пожалела!

Я обалдела, увидев, как дешево можно купить в США хорошую одежду. Решили с подругой «делать бизнес». Сняли квартиру в Москве и открыли в ней «шоу-рум» для своих: возили из США шмотки и там продавали. Сколотили на этом приличные деньги.

А потом я приняла участие во всемирном конкурсе красоты Miss Earth 2001 на Филиппинах. Произошло это волшебное событие благодаря тому, что я состояла в модельном агентстве. Несмотря на то, что у меня был заметный изъян — кривые зубы. Не как у Летиции Касты, миленькая неровность, а конкретные такие кривые зубы (позже я свою улыбку поправила). Конечно, ни на что я особо не рассчитывала, и вдруг звонит агент:

— Вика, хочешь на конкурс поехать?

— Еще спрашиваете!

Это одно из самых ярких впечатлений в моей жизни. Больше месяца я жила в экзотической сказке вместе с другими участницами из сорока двух стран. Мне все очень нравилось: и погода, и природа, и сами филиппинцы — такие милые и дружелюбные. А вот многие конкурсантки не выдерживали изнурительных репетиций и незнакомой обстановки. Плакали, срывались. Я их не понимала. Нас ведь поселили в роскошном отеле. Солнце, океан, вкусная еда, массажи каждый день, салоны красоты — все бесплатно! И всего-то нужно — красиво пройти по сцене. Радоваться надо такому шансу! Мне, девчонке из провинциального городка, ничего подобного и во сне не могло присниться. Мы ездили по филиппинской провинции, посещали школы и больницы, выступали перед молодежью, сажали деревья. Именно на Филиппинах стало понятно, насколько у меня слабый английский, ведь там вообще никто не говорил по-русски. Но за тот месяц я получила больше практики, чем за все годы его изучения в школе. По окончании конкурса была уже уверена, что могу в любой стране выжить и найти общий язык с любым человеком. Я не стала победительницей, но мне предложили работу. Организаторы просили не уезжать: «Мы сделаем из вас филиппинскую звезду!» Я отказалась. Всегда выбирала журавля в небе, а не синицу в руках. Чувствовала, что способна на большее.

Мне хотелось посмотреть мир, и я уехала в Америку, жила в Лос-Анджелесе, иногда подрабатывала моделью, учила язык. Обзавелась друзьями. Я очень общительный и коммуникабельный человек, поэтому для меня никогда не составляло большого труда без проблем адаптироваться в новом месте. Очень быстро появились «нужные» знакомые. Однако вскоре я решила вернуться в Москву.

В то время я училась сразу в двух вузах. В 2003 году наконец защитилась, окончила экономический факультет Московского государственного университета пищевых производств. Но это было так, «для галочки». А для души — Высшая школа кино и телевидения «Останкино», из которой я выпустилась в 2004-м. И сразу отправилась в Лондон: очень хотелось не только говорить, но и писать по-английски правильно. Cейчас разговорным владею в совершенстве, а грамматика все равно хромает. Параллельно cтала изучать испанский, потому что вся Латинская Америка и еще полмира говорят на этом языке. Я очень люблю учиться, узнавать что-то новое.

Когда приехала в Краснокаменск и увиделась с Ирой, поняла, что ее надо срочно забирать в Москву. Я боялась, что она просто наложит на себя руки от безысходности, от отсутствия перспектив. Так Ира оказалась в столице. В этом году двадцать лет как мы дружим. У нас в чем-то разные интересы, разные вкусы и даже разный круг общения, но при этом отношения не ослабевают. Очень часто проводим время вместе.

Пришла пора рассказать, как я попала на реалити-шоу «Дом-2». Все началось с дружеской посиделки. Включили телевизор. Я эту передачу не смотрела, не знала, в чем «соль». Зрелище открылось довольно противное: скандалы, интриги, ругань, хамство.

— Ир, переключи эту жуть.

— Ты что, Вик, интересно!

— Ну ты даешь...

Тут вторая моя знакомая вступилась. Нелли, между прочим, образованная девочка, умница:

— Ты знаешь, какие у них рейтинги?

В этот момент на экране идет чудовищная сцена — одного участника жестоко избивают, а потом увозят на «скорой». Смотрю на эту «жесть» и говорю:

— Слушайте, может, мне поехать и разогнать их всех?

— Точно, поезжай! Вот круто будет!

В общем, меня зацепило. В итоге победил азарт, желание проверить, чего стою, и то самое злополучное слово «рейтинги». На тот момент я уже была своей в московской тусовке, и многие знакомые, узнав, что иду на этот проект, чуть ли не крутили пальцем у виска:

— Боня, какая ты дура! Не боишься испортить репутацию?!

— Не боюсь, ребята.

Я была уверена, что «Дом-2» не повлияет на мою жизнь. Позвонила по указанному на сайте телефону. Мне назначили встречу, приехала на кастинг. Организатор задал несколько вопросов. Я ответила. Он прямо при мне набирает продюсеру:

— Тут очень интересный персонаж имеется. Готов прислать прямо сейчас.

Cмотрит на меня с хитрецой и добавляет в трубку:

— Если, конечно, она не упустит свою жар-птицу из рук.

Ага, думаю. Провоцирует. И ведусь:

— Я готова ехать.

Нас с еще одной девочкой посадили в машину, привезли на Истру (проект снимался там). Это был внеплановый приезд. Участники проголосовали за меня.

Думала остаться на один месяц — в итоге задержалась почти на год. Никаких отношений не построила, но и ехала туда, в общем, за другим. Проект дал мне большую практику — я «окунулась» в телевидение изнутри. Там научилась контролировать себя, свои жесты, движения, поступки, ведь я постоянно находилась в кадре. Научилась не обращать внимания на камеры, правильно вести диалог, интересный для зрителя, работать с суфлером и наушником... А в целом, «Дом-2» был неким трамплином в моей жизни. Уходила я оттуда на пике своей популярности. И считаю, что это сыграло немаловажную роль в том, что интерес к моей персоне не только не угас, а наоборот — возрос многократно. Потому что все надо делать вовремя, чтобы не упустить тот самый момент, когда вы находитесь на «гребне волны». Буквально через неделю после ухода с проекта я уже приступила к новой работе — вела утреннее шоу на Семейном радио. А еще через пару месяцев мне предложили стать ведущей программы «Cosmopolitan. Видеоверсия» на канале ТНТ, там я проработала почти четыре года. Затем стала лицом канала MTV, где вела шоу «Love-машина». Снялась в клипах у Тимати и Димы Билана — стоит ли говорить, что обоих моментально приписали мне в любовники. Я и в кино играла: в фильме «Вся прелесть любви» режиссера Максима Воронкова снималась вместе с Еленой Прокловой и Михаилом Владимировым. Потом был ситком «Универ».

Конечно, были романы, увлечения, но мое сердце оставалось свободным. Искала настоящего мужчину, потому что уже точно знала: я созрела для семьи.

C Алексом познакомилась в Москве. Близкая подруга позвала на ужин:

— Вика, не хочешь где-нибудь в центре посидеть?

— Давай!

Я совершенно не ожидала оказаться в мужской компании, пришла со следами от недавно сделанной мезотерапии: под глазами «красовались» жабки-пупырышки. Алекс был с подругой. Сразу поняла, что романа там нет — конфетно-букетный период, причем самое начало. Я с ним не флиртовала, и в мыслях не было кого-то соблазнять. Просто по привычке много говорила, смеялась, и к концу вечера девушка Алекса как-то сникла.

В процессе разговора я узнала, что он из Монако, а в Москве у него бизнес. Рассказала, как мне нравится родина Алекса: когда в Монако у меня пропал телефон, местные полицейские всю округу поставили на уши и нашли-таки его! Вечер закончился, я поехала домой. На следующий день звонок подруги: «Вик, Алекс Смерфит нас в ресторан приглашает. Очень надеется, что ты будешь».

Приехала, но половину вечера развлекалась в «Твиттере». За соседним столом сидели знакомые — Сати Казанова и Филипп Киркоров. Пишу им: «Я вас вижу». Алексу это не понравилось, потом признался: «Я пришел ради тебя, а ты все время в телефоне пропадала. Какая-то необщительная, невоспитанная дикарка!» Его очень задело мое безразличие, он привык, что девушки перед ним в штабеля укладываются. Ну как же — богатый наследник отца-мультимиллионера, да еще и красавчик! А вот я почему-то «не укладывалась». Всегда жила по принципу «моя судьба от меня не уйдет».

Так и случилось. Алекс влюбился в мою независимость. А мне льстило, что из нашего «цветника» этот умный, интеллигентный парень, к тому же младше меня на несколько лет, выбрал самую дикую и шипастую розу.

Мы провели отпуск в Дубае, он представил меня родителям, с которыми мы, вопреки слухам, сразу нашли общий язык. И Алекс по-настоящему раскрылся. Снял с себя маску плейбоя. Помню, как он сказал:

— С тобой я могу быть настоящим. Не играть, не притворяться. Просто быть собой.

Я честно призналась:

— Алекс, мне уже тридцать лет, я хочу семью, детей. Ты очень классный, безумно мне нравишься, но ты молодой, тебе еще надо нагуляться...

— Знаешь, когда я родился, моему отцу было сорок девять лет. А я бы хотел быть молодым папой.

Через два месяца я забеременела. Алекс ужасно расстроился, узнав, что будет девочка. Как и все мужчины, хотел наследника, пацана. Теперь он без ума от нашей Анджелины! А дочка вообще любит его больше меня. Только и слышно: «Папа, папа». Он у нее на первом месте.

Уверена, тот факт, что Алекс видел ее рождение, очень сблизил нас всех. Хотя когда мы обсуждали роды, Смерфит заявил: «Имей в виду, присутствовать не буду и перерезать пуповину меня не заставите!»

Рожать решили в Монако. Приехали к врачу на консультацию. Я волнуюсь, задаю какие-то вопросы, а мне в ответ: «Дорогая, пойдите на курсы, там вам все расскажут. У меня после вас еще консультация».

Тащу Алекса к выходу: «Тут рожать не стану!» Монако, престиж... Плевать. От знакомых узнали про доктора в Ницце. Приехали на прием — заботливый, чудесный! В феврале сделала на своей страничке в соцсетях опрос: «Как вы думаете, когда я стану мамой?» Сама загадала — семнадцатое марта.

И действительно, семнадцатого начались схватки. Приехали в клинику. Алекс рядом, не отпускает мою руку, волнуется. Врач осмотрел меня и направил в родовую. Алекс все тянет, не уходит.

— Ну, чего стоишь? Ты же не хотел смотреть.

— Если я сейчас уйду, может быть, в другой раз уже не решусь на такое...

И он остался со мной.

Эпидуральную анестезию мне не делали — отказалась, решила терпеть ради ребенка. Закрыла глаза, стала просить мысленно: «Господи, возьми меня за руку». И никакой боли не чувствовала...

Слышу радостный крик Алекса:
— Вика, она брюнетка!
— Как брюнетка?
Почему-то была уверена, что Анджелина родится блондинкой. Алекс перерезал пуповину. Я плакала от счастья, кричала: «Хочу еще!» Смерфит, гордый, первым взял дочку на руки.
Мы с сестрой с детства считали, что у нас самые красивые на свете имена — Ангелина и Виктория. Алексу я сразу сказала:
— Если будет девочка, назовем Ангелиной.
— В английском нет такого имени.
— Тогда Анджелина.

— Мне нравится!

Потом задумался:

— А давай дочке еще французское имя дадим? Все же второе поколение моей семьи живет в Монако.

— Мне всегда имя Летиция нравилось.

— Отлично — пусть будет Анджелина Летиция Смерфит.

Сейчас нашей Анджелине Летиции полтора года. Умница, красавица, наше счастье. Я не брала няню и кормила сама, не боясь испортить грудь. Господи, какой бред, это же мой ребенок!

Все постоянно спрашивают нас с Алексом о свадьбе. Я же не гонюсь за штампом в паспорте. Что от этого изменится? Я люблю, любима — это главное. В какой-то период моей жизни сразу семь поклонников предлагали мне руку и сердце. Семь! Подружки в унисон кричали:

— Дурочка! Выбери, наконец, кого-нибудь!

— Да не хочу я cейчас замуж, — отвечала я.

Всегда помнила слова мамы: «Замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть».

Говорила всем:

— Я выйду замуж после тридцати, забеременею в тридцать один, второго рожу в тридцать пять.

В тридцать один и забеременела. У меня есть какой-то дар предчувствия — я, например, всегда знала, что выйду замуж за иностранца.

Алекс постоянно летает в Москву по делам бизнеса. Очень хорошо относится к моей маме. Кстати, именно в Москве он сделал мне предложение и подарил кольцо. Когда-нибудь мы обязательно поженимся. Уже даже разговоры у нас тематические пошли:

— Вика, хочу свадьбу.

— А я не хочу. Пока.

Это не шутка. Знаю, сколько понадобится нервов, сил, одних гостей, наверное, человек пятьсот наберется! Свадьба — огромный стресс, ведь в такой важный день все должно быть идеально. Пока отшучиваюсь: «Алекс, давай подождем. Вот подрастет Анджелиночка, сможет подол моего платья нести, тогда и закатим праздник». И оплатим мероприятие обязательно сами. Алекс в этом плане большая умница: несмотря на то, что в Европе принято, чтобы свадьбу устраивали родители, он хочет все сделать самостоятельно. Но пока мы просто мечтаем...

— Вот ты какой нашу свадьбу видишь?

— Нескучной, Алекс! Я не против прискакать к тебе на белом коне.

— Ну уж нет, банальность!

— Тогда на вороном. В пышном платье. Будет трогательно.

— Слушай, а я на «харлее» подъеду! И диджея позовем. И будем гулять до утра!

— Подожди, тогда мне нужно как минимум два платья, одно —
свадебное, второе — для дискотеки.

И место, где отпраздновать, у нас есть. У мамы Алекса шикарная вилла в Каннах, у отца в Ирландии — замок, рядом территория гольф-клуба. Главное, чтобы не скучно было! Вот что для меня важно! Я иногда сама себе удивляюсь: беременной участвовала в армейском телешоу «Специальное задание», еще декретный отпуск не закончился — стала ведущей «Каникул в Мексике-2». Потом делала сложнейшие прыжки в проекте «Вышка». Я вообще люблю адреналин, особенно стритрейсинг: обожаю чувствовать скорость.

За все, что со мной произошло и происходит, я благодарю высшие силы. И за испытания, и за счастье. Ничего в своей жизни не хотела бы забыть, вычеркнуть или изменить! Потому что все, что пережила, сделало меня такой, какая я есть. Постоянно слышу: «Ну ей и подфартило». Может быть и так... На мне никогда не было розовых очков, я очень рано поняла, что жизнь — это не сказка и не кино. Пробиваться в ней нужно самой. Никто этого делать за тебя не станет. Я всегда очень трезво оценивала и оцениваю реальность. А мое жизненное кредо: идти «шаг за шагом», а не перепрыгивать через ступеньку, потому что жизнь все равно вернет тебя на ту самую ступеньку, которую ты перепрыгнул.

Сейчас я разрываюсь между работой и семьей. Согласилась на миллион проектов — не могу сидеть сложа руки и быть просто домохозяйкой! Дай бог, к пятидесяти немного поутихну. Скоро предстоит хорошая рекламная кампания, буду лицом одной известной косметической фирмы. Снимаюсь для западных журналов, работаю в Монако на радио, меня приглашают вести большие мероприятия. Чего хочется больше всего? Еще одного ребенка, дочку или сына. А после сорока, глядишь, и третьего рожу. Бог троицу любит!
Редакция благодарит за помощь в организации съемки мебельный салон «Танго».