Елена Власова, L'Officiel

25 марта 2011 г., 00:01

Политолог по образованию, свою сегодняшнюю профессию она определяет так: «Я создаю людям праздник». В этом году журнал Forbes поставил ее на четвертое место в списке самых богатых и популярных российских шоу-деятелей – сразу за Марией Шараповой, Аллой Пугачевой и хоккеистом Александром Овечкиным.
Интервью у Ксении Собчак я брала, сидя на унитазе. Так получилось. Сроки и место нашей встречи все время переносились. Идею пообщаться в юрмальских апартаментах Ксении, которые она купила и шумно прорекламировала год назад, звезда решительно отвергла (возможно, они ей уже не принадлежат). Сначала мы собирались побеседовать где-нибудь на террасе ресторана с видом на море. Затем – на борту яхты, которую издатель L’Officiel готов был причалить в удобное для нас место. Потом – в спа-салоне. Но все закончилось ее скромным гостиничным номером, где Ксения наводила марафет перед церемонией закрытия «Новой волны». Как известно, хороших отелей в Юрмале катастрофически не хватает, бюджет конкурса не резиновый, и в результате многие гости вынуждены жить почти по-спартански. Скромность жилищно-бытовых условий компенсируется другими атрибутами звездности: красной дорожкой, толпами восторженных поклонников и – в случае Ксении – роскошным автомонстром AG EXCALIBUR с номером 666, на котором она передвигалась по Юрмале.

Всего пара часов оставалось до заключительного концерта «Новой волны». В микроскопической ванной комнате было не протолкнуться. Ксения сидела у зеркала, над ней колдовали две парикмахерши и визажистка. Свободное пространство оставалось только на унитазе. Мне это показалось символичным (в авторском шоу Ксении Собчак «Блондинка в шоколаде» этот предмет выполнял важную драматургическую роль), и я жутко развеселилась. Но Ксении было не до шуток. Что-то не ладилось с прической, да и к макияжу у нее все время были претензии: не тот оттенок теней, не так приклеили ресницы.

У ее сотрудниц в буквальном смысле тряслись руки, и было понятно, что после этой поездки кто-то из них свое место в свите Собчак явно потеряет.

В российском шоу-бизнесе Ксения считается одним из самых жестких работодателей, и скорость ротации ее персонала уже стала притчей во языцех. «Я не капризная, я требовательная», – говорит телезвезда. Слово «профессионализм» в лексиконе – ключевое. «Вот кто какую для себя мораль видит в фильме «Дьявол носит Prada», а для меня мораль в том, что за несколько месяцев из ничего не смыслившей девчушки смогли сделать высокопрофессионального человека». Чуть позже на мой вопрос о смене главных редакторов ведущих российских глянцевых изданий она жестко ответила: «Дело не в том, что харизматичных личностей пытаются заменить послушными посредственностями. А в том, что эти харизматичные личности в какой-то момент начинают считать, что им можно не работать, а почивать на лаврах. Потому что успех – это талант плюс работоспособность. Причем работоспособность порой даже важнее таланта. Надо просто впахивать! (Ксения употребила более крепкое слово.) Если этого нет, то грош цена такому таланту».

Не понимаю, почему многие российские звезды позволяют себе выходить на сцену в таких жутких нарядах, напоминающих дешевые занавески. Это же просто позор! Хорошо еще, что на «Новой волне» нет единой концепции стиля, иначе я тоже вынуждена была бы надевать на себя занавеску с кружевами, – говорит Ксения, постепенно преображаясь в диву. – Хотя нет, такого диктата я бы не потерпела. Свои сценические наряды я выбираю очень придирчиво, продумывая все до мелочей и полагаясь только на собственный вкус».

Из российских модельеров Ксении нравятся Игорь Чапурин, Александр Терехов и Вика Газинская… «Ну, и Юдашкин иногда делает очень красивые наряды». Пристально следит она и за мировыми трендами, уделяя особое внимание аксессуарам – головным уборам и оправам очков. Ксения не скрывает своей страсти к модной одежде и тратит на гардероб огромные суммы (насколько огромные, можно судить по количеству экспонатов на выставке, представлявшей коллекцию ее обуви – 450 пар). Но при этом она опасается быть overdressed – чересчур разодетой.

В одном из глянцевых журналов Собчак ведет рубрику, в которой комментирует стиль знаменитостей. Получается у нее остроумно, но довольно зло. Наверняка многие на нее обижаются. Но в конце года Ксения столь же безжалостно линчует собственные промахи в области стиля – сама с собой сводит счеты.

Самоирония – достаточно редкое качество в звездной среде, но Ксения им обладает вполне.

После своей несостоявшейся свадьбы с миллионером Алексом Шусторовичем Ксения вела одну церемонию в подвенечном наряде (помните, как в английской комедии «Четыре свадьбы и одни похороны» одна из героинь говорит в адрес брошенной невесты: «Зато у нее теперь есть отличное платье. Будет в нем ходить на вечеринки». Именно так и поступила Ксения). В другой раз она вышла на сцену в черном латексном костюме с огромным надувным бюстом – тонкая ирония в адрес чужих силиконовых статей и собственных – скромных, зато натуральных. А не так давно Ксения специально арендовала театр для того, чтобы прочитать со сцены, в лучах прожекторов, посвященное ей стихотворение поэта Андрея Орлова (Орлуши). Самая приличная строчка этого поэтического шедевра (говорю без иронии) звучит так: «Подарили мне на день рождения надувную Ксению Собчак». Едва появившись в Интернете, эта запись затмила собой «Эротическое видео Ксении Собчак и Тимати» – явно пиаровский продукт, созданный по образцу шаловливых home video Пэрис Хилтон.

Кстати, насчет Пэрис, российским аналогом которой считают Ксению Собчак.

– Вам не кажется, что публика жаждет увидеть вас не смелой и раскованной, а хрупкой и незащищенной? В конце концов, слезы Пэрис Хилтон, пролитые ею по дороге в тюрьму, принесли ей столько новых поклонников!

– С чего вы взяли?

Моя профессия – создавать людям праздник, они ждут от меня позитивных эмоций, а вовсе не слез.

– Профессиональные устроители праздников обычно страдают мизантропией.

– А я и есть мизантор. Вот вчера все поехали в клуб на вечеринку, а мы с друзьями посидели, попили чай. Я давно уже не испытываю удовольствия от шумных сборищ и клубной жизни.

– Где же вы подзаряжаете батарейки?

– Я очень люблю спорт: фитнес, йогу, пилатес. Плюс салоны красоты, массажи, спа-процедуры. Вот мои аккумуляторы.

– Я была на одной корпоративной вечеринке, которую вы вели. Могу сказать, что там действительно было очень весело. Но мне показалось, что в этом празднике был какой-то оттенок садомазохизма. Гости – а это все были люди небедные, привыкшие командовать на работе, – прыгали у вас зайчиками и получали удовольствие от того, что вы их публично унижали.

Безусловно, этим людям нравится, когда их подкалывают, над ними стебутся. Но ведь я точно так же стебусь и над собой. Так что мы в равных условиях.

И я всегда тонко чувствую ту грань, которую нельзя переходить.

– Но бывало, что вы перегибали палку? Часто ли приходилось извиняться?

– Извиняться мне приходится перед близкими и друзьями, когда я их обижаю. И такое происходит достаточно часто. А чтобы я извинялась за какое-то слово, сказанное со сцены, – такого не было. Я очень тщательно готовлюсь к выступлениям и всегда контролирую себя.

…Ходить по грани – рискованное занятие. Год назад известная светская львица Ольга Родионова подала на Ксению Собчак в суд, расценив одну из ее публичных реплик в свой адрес как оскорбление. Суд постановил выплатить истице компенсацию за моральный ущерб. Ксении пришлось расстаться с 20 тысячами рублей (чуть меньше 700 долларов). Но, учитывая ее заработки (2,3 млн долларов за прошлый год и четвертое место в списке самых богатых и популярных российских шоу-деятелей по версии журнала Forbes), штраф не просто символический, а даже какой-то оскорбительный – для обеих сторон.

- Ксения, на что вам бывает жалко денег?

– Абсолютно ни на что.

Деньги – это такая субстанция, с которой надо расставаться легко. Я люблю их зарабатывать и люблю тратить.

За тщательно выстроенным образом легкомысленной блондинки (кстати, натуральной – Ксения лишь слегка подкрашивает корни) скрывается железный характер. Собчак – настоящий трудоголик, чей рабочий день нередко растягивается до 12-14 часов. Лично для меня из всех ее ипостасей (теле- и радиоведущая, актриса, конферансье, участница всевозможных «шоу со звездами» и т.д.) самой большой неожиданностью стала писательская. Причем даже не ее книги (их у Собчак уже три), а статьи для глянцевых журналов. У Ксении очень бойкое перо, четко оформленная мысль и такая доза откровенности, которую от нее совсем не ждешь. Эпизоды из детства, в которых ее знаменитые родители выглядят совсем не безупречно; подростковые попытки примерить на себя «красивую жизнь»; драматичный опыт первой любви; история бабушки, вынужденной сменить свою фамилию с Нарусович на Нарусову, – все это искренне, честно, талантливо. Но зачем ей так выворачивать душу? Смею предположить, что из тех же побуждений, которые заставляют ее валять дурака в шоу «Блондинка в шоколаде», – из желания быть не такой, как все. Вы мне лицемерную мораль – а я вам голую задницу на золотом унитазе. Вы мне глянцевое вранье – а я вам шершавую правду жизни. Для этого надо обладать огромной внутренней свободой.

«Больше всего меня раздражает пошлость – нечто избитое, затертое, повторяющее чужое, не имеющее собственного лица. Вот выступала группа «Поющие трусы»: жуткое название, жуткие размалеванные девицы, какие-то чудовищные наряды – настоящий трэш. Это выглядело настолько вульгарным, настолько доведенным до абсурда, что в этом уже был какой-то стиль. И мне это не казалось пошлым». – «А когда Рената Литвинова на летном поле отказывается выйти из автобуса, пока не уберут фотокорреспондентов, – это не пошлость?» – «Для меня нет. Если Рената не хочет встречаться с фотографами, значит, у нее на то есть причины. Может быть, она плохо выглядела или плохо чувствовала себя… Имеет полное право!»

По образованию Ксения политолог. Темой ее дипломной работы был сравнительный анализ институтов президентства во Франции и России. Разумеется, я не могла не задать ей вопрос про Карлу Бруни – не про саму супругу французского президента, а про возможность появления такой фигуры среди первых лиц России.

«На мой взгляд, это из области фантастики. В России такого не будет никогда, по крайней мере, в ближайшее время. Тут все дело в разнице менталитетов. Для французов главной жизненной ценностью являются любовь и свобода. Поэтому когда президент заводит себе новую жену – молодую (ну, относительно молодую – Карле уже за 40), стройную, холеную, красивую, – французы могут за него только порадоваться. Или позавидовать. В России он бы моментально лишился поддержки избирателей. Конечно, не всех. Мне, например, жаль, что наш президент не может позволить себе жениться по любви… ну, скажем, на какой-нибудь красивой молодой спортсменке. Люди моего поколения только приветствовали бы подобный выбор. Но основная масса электората – вряд ли. Ведь кто у нас составляет основную массу электората? Обычные тетки – немолодые, не слишком красивые, не слишком ухоженные, с избыточным весом. И, глядя на точно такую же тетку рядом с президентом, им приятно ассоциировать себя с ней. Топ-модель их бы только раздражала. Поэтому и женщины во власти у нас такие невыразительные. Они – зеркало общества. Не мы – отражение власти, а она – наше отражение. Не случайно главным кумиром российских женщин долгие годы была Алла Пугачева, а не, скажем, София Ротару. Потому что в ней – грузной, вульгарной, пьющей – русские женщины видели самих себя».

Ну, сегодня-то у молодежи другие ролевые модели. И Ксения Собчак – одна из них. Весь вопрос в том, кого мы способны в ней разглядеть: гламурную львицу, стервозную звезду, массовика-затейника экстра-класса, укротительницу олигархов или разоблачительницу современных нравов?.. У Собчак много лиц, и еще далеко не все из них мы увидели. Ей ведь только 29...