То, что произошло в декабре на Болотной площади, мой друг очень метко назвал «норковая революция». Феномен этого митинга (многие, как и я, посетили подобное собрание первый раз в жизни) состоит не в том, что там были патентованные противники режима, вечно кричащие Немцов, Пархоменко и другие призраки девяностых, по старинке, а главное, старыми методами тревожащие власть. К ним решительно присоединился креативный класс, богема, бизнесмены. Они приехали на митинг на собственных автомобилях. Отмитинговав, пошли либо на «Стрелку», либо в «Кофеманию». Они прилично зарабатывают, а следовательно, должны выступать за тот режим жизни, который предоставляет все эти возможности. Почему? Какие такие феромоны распылили в воздухе, что все разговоры теперь только о политике?

Отчего за несколько недель люди, которых я знаю много лет и которых раньше не то что на митинг, а вообще на любое общественно пригодное мероприятие было не вытянуть, вдруг в не очень хорошую погоду присоединились к толпе незнакомых и, будем честны, не одинаково приятных людей? Что за переворот сознания случился в головах богатых и знаменитых?

Кухонные разговоры о том, что бизнесом заниматься в России все труднее и труднее, что надо уезжать из страны, ибо жить под тяжестью мздоимцев всех уровней долее­ невозможно, велись давно – и самый печальный факт состоит знаете в чем? Я знакома с огромным количеством людей, провожу вечера в самых разных компаниях. И сейчас честно попыталась вспомнить хотя бы одного знакомого или друга, кто говорил бы другое. Эдак встал бы посреди разговора про жульничество и воровство и как рубанул бы: «За Россию, мать нашу!» – сказал бы, что нравится ему курс партии. И твердо бы выразил уверенность в завтрашнем дне.

Страшно не то, что не с кем поспорить, страшно, что я вообще не знаю ни одного человека, способного на такой отчаянный демарш. Партия «Единая Россия» – это как... Да вот как известный ювелир-богослов, если проводить светскую аналогию: просто так о ней хорошего слова не скажут, только за деньги.

И ведь тренд не сходит с подиумов уже несколько сезонов. Знаете, с чем его можно сравнить? С атмосферой конца 1980-х. Вы способны представить себе, чтобы кто-нибудь из друзей ваших родителей на тесной кухне тогда сказал бы: «А я вот – за КПСС». Это означало бы мгновенную социальную смерть.

Сейчас все то же самое, но вместо КПСС – «Единая Россия». Альтернатива? Увы, левые! А это и повышение налогов, и различные малоприятные процедуры, направленные на передачу денег от тех, кто их зарабатывает, тем, кто этого делать не умеет. Будет ли при какой‑то другой власти Наталье Синдеевой, Полине Дерипаске, Светлане Бондарчук и мне жить лучше? Нет! Если будут честные, Чуров фри, выборы, побе­дят либо коммунисты, либо националисты. Не Прохоров и даже не Навальный. Большая страна за годы воровства стала потрепанной и злой. На такой почве правые идеи не приживутся. Получается, что «ЕдРо» на данный момент – самая правая партия, но тем не менее люди, которые, казалось бы, должны поддерживать руками и ногами эту власть, идут на митинг.

Я вот думаю: это ж какими надо быть недалекими, чтобы довести до такого? «Еди­но­россы» словно назло себе выдумывают поступки один ­­муд...рее (вы понимаете, что я имею в виду) другого, и вот этот их мудризм сыплется на наши головы как из рога изобилия. Человек с нормальным эстетическим чувством не может эту феерию поддерживать.

Герои «норковой революции» тоже – персонажи «Пелевенщины». Божена Рынска, которая одновременно с одинаковой силой переживает за судьбу России и за шубу, Малахов, Канделаки и ваша покорная слуга, как Чип и Дейл, спешащие ей на помощь. Прохоров, у которого совсем недавно перестала болеть пятая точка от проделанного с ним фокстрота и вдруг призванный вновь – видимо, для повторного коитуса с властью. Это ведь трагифарс, и затянувшийся. Герои все – опереточные, и единственно хорошая концовка у такого спектакля – дружный, по возможности бодрый, с песнями и плясками, уход со сцены.

Да, о политике говорят и в салоне Aldo Coppola, и на йоге, и в ресторанах, и в кофейнях. И это какая же дикость, какой ужас, что жажда перемен мучает людей, которые получили от путинского времени все. Сейчас им кажется, что несметные миллиарды недозаработаны из-за пресловутого кровавого режима.

Но ведь всех этих людей – модных, веселых, красивых и при шубах – породил именно путинский гламур. На них он мог бы опираться и дальше. Но не захотел. Почему? Отчего власть упорно бежит от своих союзников? Отчего ее глаза не приоткрылись после манифестации на Болотной? Для меня это главная загадка текущего политического момента. Видимо, потому, что среди чиновников режимной закалки эти странные существа никогда не могли пройти фейсконтроль. Свой? Чужой? Все-таки чужой.

Чиновники Газпрома смогли стать притчей во языцех – спасибо «бентли» и «фальконам». Но сколько бы денег у них ни было, внешне эти люди выглядят как унылые лохи. А главное – думают, как эта неприглядная вырожденческая порода. Они плохо пахнут, плохо говорят, безвкусно являют себя миру. Любая попытка вживления в эту структуру людей типа Слуцкер, Бондарчука и прочих заканчивается либо провалом (и тогда вместо Ольги в депутаты идет очередной питерский спарринг-партнер), либо полупровалом – и тогда Федор Сергеевич, вроде бы и обласканный властью как мало кто, завязывает с советской риторикой, которую по старинке используют эти люди.

Обидно! Самая правая партия, составленная из реально сильных людей и выступающая за стабильность системы, выстрои­лась по чужеродным модной – в самом широком смысле этого слова – Москве принципам.

Фашизм, с точки зрения эстетики, был идеален, но абсолютно чудовищен по сути. И поэтому столь привлекателен. А тут вроде и идеи – не самые плохие, и «ЕдРо» – всяко лучше коммунистов, но попустительство и вседозволенность власти привели к тому, что критиковать их только на кухнях мы уже не можем. А значит, грядут перемены. Не сразу. Не после пары митингов. Только какими они будут? И не сметут ли эти перемены прежде всего самих людей, выходивших на Болотную? На все эти вопросы мы очень скоро, в течение двух-трех лет, получим ответы... К сожалению.

Tatler